Приметы декабря
Let it snow
В умеренном климате и в моей голове в декабре идет снег. В Вене обычно несколько снежинок покружатся под фонарями и растают, не долетев до теплого от подземных коммуникаций булыжника или асфальта. Однако дворники все равно покроют город колючей гранитной крошкой. В Москве… В Москве зимой я не была лет пятнадцать, а в декабре – так все двадцать пять. Раньше снег выпадал в начале ноября – восьмого уж точно. Сейчас он тоже есть.
Не хочу сказать, что я по снегу скучаю, вовсе нет. Пожалуй, нанкинские субтропики мне нравятся гораздо больше, чем любой другой климат. Просто показалось забавным, что, если из красочных осенних фотографий убрать цвет и написать “декабрь”, может показаться, будто снег укутывает и Шианлин. Даже не надо особенно напрягать воображение. Вот оригинальные снимки:
Майка вдребезги
Пьеса в одном действии
Действующие лица (они же и исполнители): два подростка и мама
Первый подросток, указывая на тонкие лоскутки ткани на полу (гневно): Мама! Это моя любимая майка!
Мама: Наверное, не стоило кидать ее в ванной на пол…
Первый подросток: Я не кидал! Она туда У-ПА-ЛА!
Второй подросток, виновато виляя хвостом (мысленно): Упала и РАЗ-БИ-ЛАСЬ!
Главное, чтобы самому нравилось!
Ну а как собачка, так виляющая хвостом, может не понравиться?
Волшебный лес Шианлин
Гопники
Увидев черную собачку, свернувшуюся калачиком около дороги, я подумала, что она больна и ей нужна помощь. Однако потом стало ясно, что пес просто крепко спит, пригревшись в лучах осеннего солнышка. Поэтому я достала камеру, точно зная, что мой деликатный и вежливый Каука будить никого не станет… Она сама проснулась! И оказалось, что этот д’Артаньян не один и под соседним кустом обретались еще три весьма воинственных мушкетера.
Занятно: больше, чем за три года в Китае это первые бездомные собаки, которых я встретила. Ходят слухи, публикуются многочисленные посты о том, что судьба этих барбосов неизбежно печальна. Говорят, что нелегальные звероловы опасны даже для домашних собак без поводков, а легальные шариковы отличаются только униформой и специальными жетонами, но тоже не блещут гуманностью.
Очень хочется верить, что эта храбрая четверка достаточно опытная и знает, кого можно безопасно облаять и когда надо остаться под кустом, спрятавшись в листиках.
Русский чай из холодильника
Самый вкусный чай заваривает мама. Это всегда густой черный чай в прозрачном заварочном чайнике, уютно укутанном кухонным полотенцем, подоткнутым под дно, чтобы чай не остыл и настоялся.
Наверное, традиция предполагает наливать немножко заварки в чашку и дополнять ее свежим кипятком. Однако мы обычно наливаем почти полную чашку из заварачного чайника, а потом добавляем в него горячую воду для следующей порции, если, конечно, чай хороший и его можно заваривать несколько раз. В Китае я придумала класть в чай мелко порезанную клубнику, благо она как раз появляется в мой «чайный» сезон, когда хочется согреться. Мама говорит, что ее бабушка тоже так делала, но с яблоками. Если мерить по клубнике и яблокам, то получается, что подмосковное село Никольское и Нанкин находятся в разных полушариях. Но эта чаинка все-таки про чай, а, возможно, даже про «русский чай».
В современном австрийском быту прилагательное «русский» редко означает что-то хорошее, зато частенько описывает разруху. Например, висящая с потолка лампочка без абажура непременно будет названа «русской». Вареная картошка с майонезом и тонкими ленточками ветчины – «русский залят», да и вездесущий «Русский стандарт» – водка какого-то там разлива – только дополняет смысл этого эпитета. Все так. Однако меня всегда удивлял Russisch Tee. А это что такое? Из детства я помнила только дефицитный «Индийский чай» «1-й СОРТ» в убогих пачках-кубиках, на которых был нарисован голубой слон с невозможно длинным хоботом. Краснодарский же чай – единственный приходящий мне в голову претендент на «русский», упоминался только в шутках, как и настолько же несъедобный коричный «кофейный напиток». Тем не менее в Вене «русский чай» попадался часто, занимая достойное место и среди доступных брендов Teekanne в супермаркете, и в изысканном чайном ресторане Haas&Haas позади собора Святого Штефана.
Объяснил все это историк-китаист Сергей Дмитриев, рассказав про Нерчинский договор между маньчжурской династией Цин и допетровским Русским царством. В результате этого соглашения конца XVII века Россия, хоть и теряла ранее завоеванное Приамурье и лишалась крепости Албазин (согласно Википедии это рядом с городом Сковородино), все же получила возможность импортировать из Китая чай и перепродавать его в Европу. В то время европейцы уже оценили этот напиток, однако англичане и португальцы могли поставлять только ферментированный черный чай, который выдерживал долгую перевозку по тропическим морям. В таких условиях свежий чай немедленно плесневел и портился. Через Нерчинск и холодную Сибирь в Россию и дальше на Запад можно было доставлять и более тонкие сорта чая. Поэтому-то в Австрии Russisch Tee – это хорошо и ценно и не имеет никакого отношения к разрухе или к той России, в которой я выросла, так ничего и не узнав про Албазин. Дмитриев говорит, что с тех времен сохранились некоторые чайные бренды, наследники гигантских русских компаний, торговавших чаем. Однако они уже в Америке, где процветать не могут хотя бы по географическим причинам.
Интересно было узнать, что в какой-то момент, в начале XVIII века, Нерчинск был основным русским торговым городом, а чай составлял 90% всего импорта Русского царства. Его выменивали на сибирскую пушнину, которую в России до этого совершенно некуда было девать, но ее очень ценили монголы, маньчжуры и китайцы. Таким образом, чайные караваны и нерчинская торговля сделали присоединение Сибири экономически значимым для России.
Наверное, это самый знатный посетитель Жаганы, деревни на Тибетском нагорье, провинция Gansu. Его портрет в мехах до сих пор висит на почетном месте в местном ресторанчике.
В Китае с чаем все очень сложно. Об этом надо писать несколько отдельных чаинок. Когда я только начала ненадолго приезжать в Нанкин, мне каждый раз дарили огромные картонные коробки с вложенными в атласные ячейки жестянками с чаем. Иногда это были изящные дубовые ящички, внутри обитые бархатом. Сам чай был герметично упакован небольшими порциями или в одну пачку. Однако перед тем как подарить, чай всегда вынимали из холодильника. Более того, обычно меня пристрастно расспрашивали, есть ли в моем отельном номере подходящего размера холодильник, и предлагали подержать коробку где-то у себя до моего отъезда. Потом Жан Джиан отвез меня в деревню к своим родителям, которые выращивают чай. У них нет никаких плантаций, а есть всего несколько разрозненных «соток» с чайными кустами. Оказалось, что самый ценный чай – это не просто нежные молодые листики, собранные вручную в начале мая, а чай, высушенный на открытом воздухе при правильной погоде. Климат в Китае влажный, поэтому хороший чай никогда не бывает достаточно сухим, чтобы храниться при комнатной температуре. Его необходимо держать в холодильнике. Все более или менее разъяснилось и встало на свои места.
К слову, у португальцев есть чудесная легенда о том, почему англичане называют чай «tea»: потому что португальцы помечали буквой «Т» – «transit» – те ящики с чаем, которые они привозили из Китая и отправляли в Англию. В странах, куда чайная традиция через кочевников добралась по суше, этот напиток называется по-китайски – cha (茶).
Вот только почему мы с мамой все-таки любим английский черный чай? Хоть невежество и невозможно побороть, может, и этот клубок традиций со временем распутается. Надо спросить у португальцев.
Очень вкусный обед, обязательно с рыбой 
Молодые росточки риса, которым в мае еще холодно, поэтому они укрыты соломой и пленкой
Передидактика
Современное школьное образование мечется в поисках новых форм. Учебники перестали быть необходимостью, тетрадей тоже давно нет, зато есть продукты фирмы Apple. Дети комфортно плавают в море цифровой информаци. Большинство держится у поверхности, точно зная границы мелководья, а некоторые норовят нырнуть поглубже. Однако все они изумленно наблюдают за учителями, которые яростно барахтаются, пытаясь всплыть на поверхность, чтобы глотнуть привычной нам атмосферы студенческого невежества (я тоже преподаю). Но воздух разрежен, и тут тоже царит Google. Как быть, непонятно. Даже в идеальном случае, когда обе стороны искренне ищут взаимодействия, редко получается сотворить что-то совместное.
Стремление школы не перегружать детей старомодным фронтальным образованием, а научить их мыслить критически, оценивать источники, самостоятельно собирать и обрабатывать материал приводит к тому, что банальная «Физика. Учебник для 8-го класса средней школы» переходит в разряд самиздата и престижной запрещенки. По школе ходят слухи, что даже в нашем Шианлине можно найти частного учителя физики. В рациональном современном расписании историю и географию заменяет Humanities, а все естественнонаучные предметы – Science и математика. Зато в восьмом классе престижной частной школы есть сдвоенные часы дизайна и x-block (делай, что хочешь), детей серьезно учат драматическому искусству и Wellness, оставляя химию и биологию недостижимой роскошью.
На педсовете прогрессивная завуч рассуждает о необходимости дать детям свободу выбора в рамках каждого предмета, о том, что самое важное – это Voice & Choice, что (почему-то) не надо насыщать тематические блоки излишней теорией, а лучше дать детям возможность самостоятельно решить задачу…
«Ну так они же потонут…», – задумчиво и как бы самой себе замечает опытная учительница плавания.
Das Konzert, воспоминание
На уроке английского в 8-м классе задали написать воспоминание, связанное с музыкой. Никитин текст в авторской орфографии, но с оригинальными фотографиями того дня ровно три года назад.
I believe that music is timeless.
Vienna, where I was born and lived for eleven years before moving to China, is a city of music. It has the Vienna Staatsoper and a few other more miniature opera theaters as well. In Vienna, there are constant festivals, concerts, and shows. That’s why, whenever there is something to celebrate, my family or any other “Wiener” would go for a musical event. Sometimes, I feel that to us music means a lot more than a wonderful sound. This is because music always correlates with our feelings and associations. It is a sign of beauty and happiness for us, but it does not mean that we cannot be sad when listening to it. Because of that, the day my mother divorced my father, me, my mother, and my grandmother went to an evening concert.
It was a snowy night. The concert was performed by a local orchestra in an old gothic building somewhere in the center of Vienna. The building looked like a typical Vienna “Haus,” gray–yellow walls, old-style ornament, and windows with wooden frames. The house was surrounded by an alley of trees.
I was not traumatized by the divorce, but both my mom and I were sad, although differently. I was sad because the divorce meant that I would not see my father for a long time, and my mother was unhappy because it was in its own way challenging to leave a person that you have lived with for 20 years. As said before, music helps people to overcome whatever is happening to them. It can help both to celebrate a birthday or to mourn a person’s death.
We entered the building and were joined by a group of other people going to the concert, we began to search for the main hall. After some wandering around the building with a bit too many corridors, we finally found the room. Outside there were stands with drinks and cookies. We did not really pay great attention to them and walked into the hall. It was a pretty small room with very tall walls. It had low-key lighting, and most of the light was coming from a lamp standing somewhere behind the stage that was put up. My family and I and other people sat down on the chairs being said “neugierig.” Then, finally, the music began.
After the performers have introduced their symphonies and the concerts program in general, they have finally begun to play. And that was it; the moment has come. All of us were as if floating in the air, pulled up by the gentle waves of violins and contrabands. After some time listening to music or how we call it, “classical,” you don’t think of it anymore as just music played by some people; you think of it as a person who can have different faces. It can be that funny old man sitting with a mug of beer outside a tavern, or it might be an old lady gently walking on the street arguing with herself about the rise of milk prices. It is telling jokes, telling us stories, and sharing the tragic moment they went through. Music was talking with us; we were understanding its language. That’s why it is so vital for us because it is just part of our life, part of our family, a good old friend.
But as all things end, so did this concert, or as I would call it, an Odyssey. My family and I were waking up from this bittersweet dream and packing our things, saddened by the end of this joyful experience. We went outside and went home.
I believe that music always existed and always was with us, humans. Of course, it would always help or do worse in some situations, but it always was around, doesn’t matter what instrument or by whom it is played, it was always with us, and it always was beautiful. Music helps people to think or relax, live through a challenging moment in life and just be happy, so it is essential that no matter what, we don’t lose our dear friend.
(Note for Miss Morgan: if I have come over to word limit, please tell me about that, and I will edit the file.)
Der Wiener Weihnachtstraum, или Праздник по касательной
Моим подругам-немкам – Ире и Кате
В Китае о приближении Рождества (или гораздо более близкого нам Нового года) напоминают первая и еще дорогая, но уже ароматная клубника и гирлянды домашней колбасы, обвивающие любые городские опоры: заборы, деревья, столбы и, конечно, балконы и окна. В нашем волшебном лесу Xianlin это выглядит очень уютно и по-деревенски, в небоскребном центре города – забавно и экзотично.
Однако эту чаинку я пишу для моей тезки Иры, которая недавно вскользь упомянула, что недолюбливает Рождество. И для Кати, которая тоже немка, и чья рецензия мне очень интересна. Конечно, это же не праздник нашего детства – почему его надо любить? Но, живя в Европе, его нельзя пропустить или не заметить. Как, впрочем, и китайский Новый год, который мы тоже проживаем тут изнутри, выступая в роли сторонних и порой изумленных наблюдателей. Для начала опишу Рождество, потом, возможно, китайский весенний праздник, а затем уже решу, что мне ближе: красные колпачки с белыми помпонами или горы клубники. Хотя ответ известен заранее: духи наших праздников оживают только от загадочной и религиозно нейтральной НОВОГОДНЕЙ елки.
Рождество в Вене – это вовсе не просто праздник незадолго до календарного Нового года, как думают многие, а семь или восемь недель непрерывного действия, начиная примерно со Дня всех святых.
Сначала праздник пробирается в супермаркеты, где внахлест с Хеллоуином (который, кстати, часто обыгрывают как “Hallo, Wien!”) в самом конце октября на прилавках и в контейнерах на подступах к кассам появляется не только рождественская мишура (дядя Миша! Привет!), но и горы ароматных пряностей для выпечки, готовых сладких начинок для пирогов (маковых, ванильных, с изюмом!), всевозможных орехов и затейливых украшений для кексов и пряников. Постепенно город охватывает запах корицы, гвоздики, апельсинов и печеных яблок. От этого вечерами начинает очень хотеться выпить пунша – сладкого чая с ромом и фруктами – или глинтвейна – горячего красного вина тоже с пряностями и фруктами. Первый в сезоне глинтвейн в меню ресторана или кафе обычно удивляет: «Как же так? А где мороженое? Ведь еще лето!» А между тем вдруг осознаешь, что мороженщики, как птицы, уже «улетели на юг», их магазинчики и палатки плотно заколочены или сданы в аренду продавцам итальянских перчаток, шарфов и шапок.
В ноябре в кондитерских отделах всех видов продуктовых магазинов выстраиваются армии шоколадных “дедов-морозов” – святых Николяусов – и их антиподов – злых, рогатых и бородатых, но тоже очень сладких Крампусов. Шестого-седьмого декабря, в день святого Николяуса, сам Николяус и Крампус навещают детей в садиках и школах: примерным мальчикам и девочкам Николяус оставляет сладости, а баловники получают угольки и камушки от Крампуса. Наш опыт показывает, что большинству детей достаются увесистые мешочки подарков от Николяуса, доставленные через своих доверенных лиц – бабушек и дедушек. А Крампусы фирмы Milka или Lindt бывают безжалостно съедены.
В первой половине ноября Рождество в своем материальном проявлении уже заполняет весь город: не только в церквях, но и в магазинах, ресторанах, и в каждой приемной врача, в домоуправлении или банке появляются рождественские, непременно зеленые с красным и золотым, украшения. Даже в университетской уборной можно увидеть еловую веточку с шариком или свечкой! Интересно, кто ее туда кладет? Наверняка не служба уборки.
Рождество – очень коммерческое мероприятие, ставшее таковым от каких-то преимуществ и прав, полученных городскими торговцами лет 700 тому назад для обслуживания ночных церковных служб. По мере роста традиции церковники начали отодвигать пьяненькие и шумные толпы прихожан чуть подальше от богоугодных заведений. Так постепенно образовались рождественские ярмарки, которые в их нынешнем виде существуют лет двести или чуть больше.
Ярмарки в Вене – это в первую очередь непривычный для города гомон толпы, раскрасневшиеся лица местных жителей, густой аромат горячего вина и выпечки. С наступлением же темноты бывает невозможно оторвать глаза от елочных игрушек, искрящихся в огоньках уличной иллюминации. Каждый раз очень хочется купить капельку этой красоты и унести ее домой.
В центре любой ярмарки всегда есть небольшая сцена, на которой с помощью деревянных фигурок изображено рождение Христа (ну, не совсем рождение, а пару дней спустя). Обязателен мотив колыбели с новорожденным младенцем, окруженным людьми и животными. Иногда роль свидетелей выполняют живые ослики, козочки, пони или даже здоровенные бараны. Перед Karlskirche, рядом с нашей работой, для них выстилают соломой лоно летнего фонтана и ставят специальные загончики. Кроме колыбели, на ярмарке обычно есть рождественский венок с четырьмя свечками, которые положено зажигать в каждый адвент (адвенты – это четыре воскресенья до Рождества). В первый зажигают самую большую свечку, во второй – чуть меньше и так далее. Самый большой венок в Вене обычно стоит на Грабене – центральной улице, на которой даже нет ярмарки, но, если оттуда пойти в любую сторону, то через пять минут точно окажешься на одной из них.
Празднование адвентов, в которые устраивается особенно много детских мероприятий, существенно подкрепляет коммерческий оборот на ярмарках. Утомленные и гордые родители с удовольствием вознаграждают себя пуншем за прилежное поведение и ранний подъем в воскресенье.
Центральная ярмарка – наиболее коммерческая и детская, на площади перед Ратушей, – моя ровесница. На псевдоготическом здании XIX века устроен импровизированный Adventskalender: окна закрываются красивыми ставнями с написанными на них цифрами, обозначающими количество дней до праздника. За 24 дня до Рождества открывается окно с цифрой 1, а потом весь декабрь каждый день прибавляется по окошку. К самому празднику открываются самые большие окна с цифрами 23 и 24. В это же время дети получают подобные календари с шоколадками или фигурками лего. Кстати, китаянка Блэки, хозяйка нашей любимой пиццерри в Шианлине, вчера подарила такой календарь Никите, чем вызвала его веселый хохот.
В здании Ратуши по выходным работает очень много детских мастерских, в которых можно месить тесто, печь булочки, что-то шить, вырезать, колотить и красить. Родители, особенно папы, подпирают колонны не только с охапкой детской одежды под мышкой, но и непременно с кружкой душистого глинтвейна. В парке вокруг Ратуши устроены карусели, детские паровозики, кукольные домики, в которых разыгрываются представления. В некоторых парках можно покататься на пони или ослике или посмотреть изделия народных промыслов. Никите особено нравилась мастерская, в которой прямо при тебе из натурального пчелиного воска в огромном чане выплавляли свечи и факелы. Все вроде бы просто, но почему-то очень приятно было наблюдать.
Хотя центральную ярмарку Der Wiener Weihnachtstraum и принято недолюбливать за излишнюю ширпотребность и туристичность, статистика говорит, что из трех миллионов ее посетителей в год только одну шестую часть составляют приезжие. Я думаю, что дело в иллюминации. Тут она особенная, удивительная и никому не приедается, так как всегда есть баланс между традицией и новизной. Огромные деревья около Ратуши украшают фонариками размером с небольшой автомобиль. Одно дерево – в красных сердечках, другое – в снеговиках, третье – в бабочках. Каждый год приятно увидеть что-то любимое с прошлых лет и удивиться новомодному пополнению. Улицы поблизости этой ярмарки тоже очень красивые – у каждой свой стиль и шарм.
А на других ярмарках, расположенных подальше от главных городских достопримечательностей, всегда теснее и уютнее, а доля аборигенов еще выше. То есть в основном Рождество – это все же праздник для горожан. Местные жители не особо связывают посещение ярмарки с самим Рождеством в религиозном смысле, по крайней мере, я такого не встречала. Зайти на ярмарку просто, она всегда открыта, там красиво и приятно пообщаться с тем, кого давно не видел, или остановиться поболтать с коллегами по пути с работы. А с мужем на ярмарке почему-то все время хочется обсудить философские темы.
В общем, австрийцы на ярмарки ходят и охотно там пьют. Пьют сладкие горячие алкогольные напитки в десятках разных вариантов. Многие уважают турбопунш (кажется, с водкой для верности), а я люблю классический и не очень сладкий глинтвейн и амаретто-пунш, ну или вишневый. Традиционный же пунш – апельсиновый, его же готовят и для детей, не добавляя рома. Купив пунша, австрийцы ни за что не отойдут от киоска больше чем на несколько шагов. Так и будут толпиться, как пингвины, вокруг. Тепло и уютно. Горячие напитки продают в красивых кружках с названием именно этой ярмарки. За кружку надо заплатить. Потом ее можно взять как сувенир или вернуть и получить деньги.
Пунш или глинтвейн стоит весьма ощутимо – три-пять евро, и кружка столько же. В наши два десятилетия в Вене платить можно было только наличными. То есть, чтобы угостить друзей пуншем, надо заготовить минимум полтинник, а то и сотню, если настроение будет хорошим и к тому же всем захочется перекусить (еды на ярмарках всегда достаточно).
Прямо напротив входа в Ратушу, как бы во главе ярмарки, устанавливают огромную живую елку. Как ни странно, в Вене она обычно украшена простенько, зато около вокзала в Цюрихе елочные игрушки на такой елке сделаны из хрусталя «Сваровски» – австрийского, кстати. Про главную австрийскую елку всегда известно, из какой федеральной земли она привезена и что из нее потом сделают, – например, в каком парке и сколько появится скамеек. Рядом с елкой обычно установлен нижний спил дерева, на котором годичные кольца соотнесены с историей страны и помечены разными событиями. Сколько я ни наблюдала, середина 30-х – конец 40-х не упоминались ни разу: видимо, тогда и елки не росли, да и вспомнить об этом времени особо нечего.
Интересно, что в канун самого Рождества, иногда даже 23 декабря, ярмарки закрывают. Сейчас, кажется, в рождественские дни работает только центральная, да и то частично. С середины дня 24 декабря город замирает, все закрывается. А 25-го и 26-го не работает вообще ничего – ни магазины, ни музеи, ни рестораны. Открыт только зоопарк: народу там бывает совсем мало, звери всегда веселые, у каждого в вольере – по елке. И пунш с глинтвейном для посетителей в изобилии. Очень рекомендую! В центре же Вены в рождественские дни делать совершенно нечего. Работают некоторые китайские рестораны, и по городу бродят голодные и замерзшие туристы из некатолических стран в поисках развлечений. Слышится какая угодно, но только не «австрийская» речь.
Вечером 24 декабря большинство католиков собираются дома или ходят на службу в церковь – это святая ночь, тихий семейный праздник. Никакого шумного действия или вечеринки быть не может. Кроме того, есть железное правило откуда бы то ни было на Рождество ехать домой (кто что под этим словом понимает). Молодые неженатые пары всегда разъезжаются каждый к своим родителям, а Новый год потом встречают вдвоем или с друзьями. 26 декабря – в День Святого Стефана – Stefanstag (в честь этого святого в центре города построен собор) – принято ходить в гости к бабушкам и дедушкам или к самым близким друзьям, а также обмениваться подарками.
В Вене на Рождество традиционно готовят карпа. Этих рыб очень удачно разводят на дунайских заливных лугах. Однако, возможно, украшение рождественского стола и жилища – даже важнее, чем сама еда. Посуда, скатерти, салфетки, мебель – все должно быть особенным и исключительно красивым. Некоторые украшают не только стол, но и стулья, и всю комнату превращают в праздничный зал. Наши соседи каждый год выдували из стекла елочные игрушки и красиво их расписывали. Что бы ни получилось, изделие признавалось красивым, именным и памятным. В этой же семье мы увидели, как много бывает игрушек: можно выбирать тему года: только олени и колокольчики, только зайчики и шишечки или, например, все сине-лиловое с розовыми крапинками. Конечно, практически у всех есть старые семейные игрушки, переданные из дремучих поколений. У меня, кстати, тоже.
Неотъемлемой частью праздника, конечно, считаются подарки. Бывает так, что на Рождество люди дарят друг другу гораздо более существенные вещи, чем на день рождения. Подарки обязательно должны быть завернуты, а свертки красиво украшены. Особенно прилично сделать самостоятельно что-то красивое и экологичное из подвернувшихся веточек и шишечек и прикрепить это вместе с прошлогодним ангелочком на подарок. Мне говорили, что в семье могут из года в год храниться именные оберточные бумажки, чтобы точно знать, какую кучку подарков кому брать под елкой. Однако и свежие упаковки тоже пользуются спросом. Накануне Рождества по субботам в магазинах – нетипичная для города немыслимая давка и длинные очереди буквально за всем. В последнюю субботу перед Рождеством магазинов лучше избегать – все покупают подарки, и рулоны оберточной бумаги торчат буквально из каждого кармана или сумки.
А 27 декабря все кончается, и горожане начинают выбрасывать еще свежие елки. Исключительно из экологических соображений православные христиане, или те, кому елка почему-то нужна на Новый год, частенько подбирают выставленные в специальные места деревья и уносят домой, чтобы опять сделать их красивыми и щедрыми источниками радости, заботы и семейного уюта. На самом деле, после 23 декабря елку в городе уже не купить ни за какие деньги.
Мы прожили в Вене больше двадцати лет и, конечно, постепенно втянулись в рождественские праздники, хотя мне тогда казалось, что я их не любила. В первые годы мы в основном осваивали и рассматривали ярмарки, ходили на рождественскую службу и в зоопарк, потом постепенно включились в церемонии обмена подарками с австрийцами или другими католиками, а затем уже оказалось, что и сами рождественские дни заполнены встречами с друзьями. Однако наш волшебный семейный праздник – это все равно Новый год: как его встретишь, так и проведешь.
